Человек всегда хотел заглянуть вперед, желательно - на несколько веков. Примерно до начала XIX века (то есть до того момента, когда машины начали играть более-менее значимую роль не только в производстве, но и в обычной жизни людей) самым любимым прогнозом, пожалуй, был прогноз о конце света (Апокалипсисе).
С развитием научно-технического прогресса лучшие людские умы начали понимать, что будущее, даже не столь отдаленное (спустя, скажем, 50-100 лет), будет выглядеть иначе. Причем, стали довольно точно предсказывать, вплоть до описания грядущих технологий. Раньше мыслители просто делали умозрительные заключения, мол, найдут способ тогда-то и где-то, чтобы общаться на расстоянии. С середины XIX в. тон рассуждений меняется — научно-технический прогресс позволяет писателям сказать не только "А" (что изобретут), но и "Б" (как это будет работать, из каких материалов должно состоять и т.п.).
В этом плане характерно появление в прошлом веке драмы Карела Чапека "R.U.R." (1920 г.), немецкой техно-группы Kaftwerk (70-е), которая не только воспела грядущую эру роботов, но и двигалась на сцене/в клипах, изображая роботов, а также целой плеяды писателей-фантастов, потому что НТР (научно-техническая революция) наглядно показывала, каким путем пойдет человечество в ближайшее время. Другое дело, чего эта революция будет ему стоить.
Предлагаемом эссе родилось после ознакомления с малоизвестными произведениями — с ранее не публиковавшимся романом знаменитого французского писателя Жюля Верна "Париж в XХ в." и с незаконченной повестью русского князя Владимира Одоевского "4338 год. Петербургские письма".
Казалось бы, невинную, но необычайно полезную вещь, придумал русский князь Владимир Одоевский в фантастической повести "4338 год. Петербургские письма", датируемой 1840 г.: "будет приискана математическая формула для того, чтобы в огромной книге нападать именно на ту страницу, которая нужна, и быстро расчислить, сколько затем страниц можно пропустить без изъяна". Чем не современный поиск в электронном документе! Однако мечты в первой половине XIX в. о быстром и точном поиске в "огромной книге" привели к тому, что в начале XXI в. данные граждан оказались занесены в самые разные базы данных, доступ к которым, кстати, может получить любой.
Ирония произведения Одоевского заключается в том, что 4338 г. наступил для землян гораздо раньше. Сохранить, а затем найти данные можно в интернете, сюда же добавим RFID-метки, биометрические паспорта, и увидим, что упрощение, облегчение работы с информацией вылилось для человечества в проблему, связанную с посягательством на Личность.
Когда всерьез обсуждается вопрос о вживлении RFID-меток в тело сотрудников крупных корпораций (для облегчения доступа к оргтехнике и "секретным" комнатам), а в России принимают в первом чтении закон "о персональных данных" (которые должны будут храниться на чипе), то мы видим, насколько небезопасно бывает мечтать о светлом будущем, где все будет просто и легко. Действительно, лень двигает прогресс, но не человека.
Много пишущих приспособлений сломали в разное время те, кто пытался представить себе разговор людей на расстоянии. Проще говоря, мечтали о том, что уже более ста лет называется телефоном. Причем, возможности проводной связи как-то не рассматривались в виду технической неразвитости, речь велась о покрытии расстояния иным способом. В сущности, фантазировалась беспроводная связь. Одоевский описывает это так: "Сверх того, для сношений в непредвиденном случае между знакомыми домами устроены магнетические телеграфы, посредством которых живущие на далеком расстоянии разговаривают друг с другом". В самом примитивном виде нечто подобное описал Фрэнсис Бэкон в утопическом романе "Новая Атлантида" (1627 г.), там он говорит о передаче звуков "по трубам различных форм и на разные расстояния".
Патент на "метод и аппаратуру для телеграфной передачи человеческого голоса и других звуков путем создания электрических колебаний", поданный Александром Беллом, датирован 14 февраля 1876 г., хотя еще 26 октября 1861 г. Иоганн Филипп Рейс провел перед членами Физического общества Франкфурта демонстрацию аппарата, который носил название "телефон" и был собран из вязальной спицы, разбитой скрипки, мотка изолированной проволоки, гальванического элемента и... пробки от бочонка.
Парадоксально, но Белл и Рейс находились в поиске устройства, которое облегчило бы жизнь людям с ослабленным/потерянном слухом. Рейс был учителем в школе для глухонемых, да и сам после перенесенной болезни говорил с трудом. Белл, знакомый с "телефоном" Рейса, после переезда из Канады в Бостон (США; сам Белл — уроженец шотландского Эдинбурга), работал над постановкой правильного произношения английского с иностранцами и глухими. К тому же Белл затем женился на глухонемой дочери бостонского банкира и юриста Г. Хаббарда; будущая жена изобретателя была его ученицей. Собственно, Белл лишь хотел создать аппарат, который бы помог ему лучше обучать глухих, т.е. ни он, ни Рейс не видели ясно перед собой устройство, обеспечивающее разговор на расстоянии. Но оба желали облегчить жизнь частично недееспособным людям, снова на первый план вышло это неуемное желание — сделать легче, проще, удобнее...
И что мы видим теперь? Наряду с несомненной пользой от беспроводной связи, террористы приводят в действие бомбы с помощью обычных мобильников, хулиганы сообщают из телефонных будок о подложенных взрывных механизмах, школьники с помощью сотовых телефонов терроризируют сверстников, отправляя им угрозы по SMS... Западные фильмы заполонили сюжеты, где телефонная будка является излюбленным средством переговоров бандитов, маньяков и убийц со своими жертвами или полицией. Наконец, телефонная связь перешла в разряд мистики, вспомним фильм "Звонок" или недавний роман Стивена Кинга "Cell", в котором люди получают некое сообщение ("импульс") на свои мобильники, после чего превращаются в "зомби".
Так или иначе, люди время от времени начинают испытывать страх перед звонком, ибо порой не знают, кто на другом конце провода. Это может быть и сосед, нуждающийся в щепотке поваренной соли, и хулиган, который обругает и нахамит, и Нечто, которое зловещим голосом предречет скорую гибель.
Перечитайте приведенные чуть выше строки из произведений Бэкона и Одоевского, там вы не найдете ни намека на страх перед изобретением, скорее, констатацию могущества человеческого разума, додумавшегося до такой удобной вещи как беседа на расстоянии. Лень писать письма или отправлять телеграммы завела человека в ловушку: в XXI в. он уже не может без телефона, который боится и ненавидит. Ирония в том, что сейчас многие молодые люди испытывают настоящую "мобильную" зависимость (а отдельные индивидуумы проходят курс лечения!), а всего примерно полтора столетия назад Белл и Рейс искренне желали помочь.
Кто же тогда, в век пара и электричества, Маркса и Дарвина, мог подумать, что в магнит и электропровода вселится нечто совсем не материальное?
Роман Верна не случайно созвучен с произведением Оруэлла "1984". Тем больше поражаешься гению француза, ведь у Оруэлла, писавшего в 1948 году, было гораздо больше предпосылок к мрачному предсказанию о всеобщем контроле над личностью, которое, кстати, нашло свое крайнее выражение в кинофильме "Матрица" братьев Вачовски. Жюль Верн, до тонкостей изучавший существующие в его время технологии, как никто понимал, что развитие техники должно привести не к освобождению человека, а к его порабощению.
Лень называют двигателем прогресса, однако на самом деле это нежелание человека спасти самого себя от рабства, — перепоручая все больше рутинных дел электронному "болвану", человек оказывается в роли младенца, за которым надо ухаживать и, при необходимости, строго наказывать.
Дотошный Верн, конечно, сразу раскусил все "ловушки" технократической цивилизации. При первом прочтении романа "Париж в XХ в." глаз цепляется за провидческие, в деталях, описания поездов на воздушной подушке ("Близлежащие дома не страдали ни от пара, ни от копоти по той простой причине, что упразднили локомотивы. Поезда двигались силою сжатого воздуха. Поезда двигались силою сжатого воздуха"*), автомобилей с двигателем внутреннего сгорания и автозаправочных станций ("Толкала их невидимая сила, а именно мотор, работавший по принципу расширения воздуха за счет сгорания газа. Мотор этот, применяемый в качестве двигателя, обладал тем несомненным преимуществом, что ему не требовались ни котел, ни топка, ни обычное горючее. Небольшое количество осветительного газа смешивалось с воздухом, поступало под поршень и зажигалось электрической искрой, отчего и происходило движение. Газозаправочные колонки, установленные на многочисленных стоянках, снабжали экипажи водородом, необходимым для двигателей").
Лишь с газом Верн не "угадал", в тот период конкуренцию паровому двигателю составлял двигатель внутреннего сгорания, использующий в качестве горючего смесь воздуха с каменноугольным газом. Только в 1885 г. Готтлиб Даймлер создал компактный двигатель, работающим на бензине. К слову, паровые машины активно производились до конца XIX в., а использовались и того позднее.
Но после восторгов о гениальном предвидении Верна наступает отрезвление. Париж в ХХ в., а именно: в 1960 г., является технократическим монстром, жители которого — послушные придатки машин. В библиотеках Парижа вы не найдете литературы художественной, главный герой Дюфренуа Мишель Жером, напрасно ищет в них томик Гюго. Современная поэзия — это "Электрические гармонии" Мартийяка, "Раздумья о кислороде" господина де Пюльфаса, "Поэтический параллелограмм" и т. п. и т. д. Людей склада Мишеля раньше звали "артистическими натурами", в современном Париже они — "безумцы". Поступив на службу в банк, Мишель сразу же прикрепляется к "машине № 4", счетному аппарату, в котором нетрудно узнать прообраз персонального компьютера. "Нажимая на кнопки клавиатуры, можно было мгновенно подсчитать итоговые суммы, сдачу, результаты деления и умножения, пропорции, дроби, амортизацию и сложные проценты на какие угодно сроки и с любыми процентными ставками".
К счастью для парижан, в 1960 г. они еще являются хозяевами машин, но случай с Мишелем, когда он случайно активирует систем безопасности в банке, заставляет думать, что недалек тот час, когда "машина сама же вынесет ему приговор по статье кодекса: кража со взломом".
Можно, конечно, успокоительно думать, что вот, мы живем в наши наполненные техникой дни, когда роботы кувыркаются на перекладине и выглядят живее многих настоящих людей, и ничего, Конца Света не происходит. Увы, мы слепы! Есть такая поговорка насчет того, что вблизи леса не видно. Так вот, мы уже слишком близко к "лесу", мы видим ужасные частности, окружающие нас, но еще не связываем их в единый кошмар. Возьмите современные долговременные прогнозы: в них уже нет места Homo sapiens. Люди представляются в виде бессмертных ходячих "мозгов", меняющих оболочки, или в виде "инопланетян" из недавней фантазии Оливера Карри. Последний, кстати, замахнулся на прогноз аж 102006 г. (!), когда человек настолько будет привязан к технике и генной инженерии, что станет слабым, худым, без эмоций и сильных чувств (любви, дружбы...) существом.
Вся соль в том, что дальше уже невозможно быть Человеком. Любить, совершать глупости, зачинать и рожать детей естественным путем, подхватывать вирус гриппа... Рядом с машинами могут быть только машины. И в один прекрасный день страх перед машиной исчезнет, как и все ненужные эмоции, и уже невозможно будет различить, где человек, а где электронный "болван". Как написал Жюль Верн об одной паре из фантастического Парижа: "она была паровой машиной, а он — машинистом-механиком".
* Перевод с французского И. Желваковой и М. Вишневской.
P.S. Мрачное апокалипсическое настроение автора может не совпадать с настроением редакции.