Большой космический скачок / Offсянка

17 июня космический корабль «Шэньчжоу-12» («Волшебный чёлн — 12») с космонавтами Не Хайшэном, Лю Бомином и Тан Хунбо на борту, стартовавший с космодрома Цзюцюань, расположенного на границе провинции Ганьсу и автономного района Внутренняя Монголия (Северный Китай), направился к модульной станции «Тяньгун» («Волшебный дворец»), сборка которой началась с 29 апреля 2021 года. Этот запуск знаменует третий этап (строительство и эксплуатация многомодульного комплекса на околоземной орбите) китайской пилотируемой космической программы (кодовое обозначение «Проект-921»), одобренной руководством страны ещё в сентябре 1992 года.

Первый этап предусматривал создание и лётные испытания космического корабля «Шэньчжоу» для доставки людей на орбиту и возвращения их на Землю. В ходе этого этапа в период с ноября 1999 года по октябрь 2005 года на орбиту было успешно выведено четыре беспилотных и два пилотируемых корабля.

Устройство первых вариантов корабля «Шэньчжоу». На орбитальном отсеке смонтированы солнечные батареи и оптическая аппаратура для наблюдения наземных объектов. Иллюстрация Владимира Некрасова из книги «Мировая пилотируемая космонавтика»

На втором этапе «Проекта-921» в период с сентября 2008 года по сентябрь 2019 года основное внимание уделялось отработке технологий выхода в космос, а также встречи и стыковки с целевым модулем. Внекорабельная деятельность была реализована в ходе полёта «Шэньчжоу-7», остальные задачи решались с применением малых экспериментальных космических станций — неких вариантов корабля без спускаемого аппарата и с орбитальным отсеком увеличенных размеров.

Было запущено две таких станции (их еще называют лабораториями) — «Тяньгун-1» (проработала на орбите с 29 сентября 2011 года по 2 апреля 2018 года) и «Тяньгун-2» (работала с 15 сентября 2016 года до 19 июля 2019 года). С первой в автоматическом режиме состыковался беспилотный «Шэньчжоу-8», а затем на ней выполнялись два пилотируемых полёта — с автоматической («Шэньчжоу-9») и ручной («Шэньчжоу-10») стыковкой. На второй лаборатории работала первая длительная (30 суток) экспедиция «Шэньчжоу-11», а также к ней стыковался первый китайский специализированный беспилотный грузовой «Тяньчжоу» («Небесный корабль»).

Таким образом, ныне действующей китайской программе пилотируемых космических полётов уже почти тридцать лет. Но её предыстория гораздо глубже…

⇡#За кулисами

Первую попытку запустить человека в космос Поднебесная предприняла более полувека назад. Сразу же после исторического полёта Юрия Гагарина высшее политическое руководство страны решило реализовать аналогичную собственную программу. Формально разработка проходила под эгидой Спецкомиссии по исследованию концепций пилотируемых космических полётов при Академии наук КНР, но реально ее возглавил Цянь Сюэсэнь — китайский ученый, в 1940-х сделавший карьеру в США и в 1950-х вернувшийся на родину.

«Великий кормчий» Мао Цзэдун (справа) и «главный китайский ракетчик» Цянь Сюэсэнь. Источник: http://epizodsspace.airbase.ru/bibl/afan/bol-kk2006/03.html

Опыт разработки ракетной техники у китайцев был крайне ограничен, а как подступиться к космосу, они просто не знали. Вследствие этого облик будущей программы обсуждался на протяжении 1961—1964 годов, причем считалось, что пилотируемый корабль будет уже следующим шагом после запуска китайского спутника Земли. Последний разрабатывался в Шанхайском проектном институте и под шифром «Проект-651» был одобрен руководством страны в январе 1965 года.

Во время работ по спутнику учёные, занятые в пилотируемом проекте, исследовали различные аспекты полета человека в космос, для чего в 1964 году запустили несколько зондирующих ракет с белыми крысами, а в 1966 году даже выполнили два суборбитальных полета Т-7AS-2 (китайская копия советской метеоракеты МР-1) на высоту 115 км с дворняжками Сяо Бао («Маленький леопард») и Шань Шань («Коралл»).

«Культурная революция» поставила крест на планах третьего полета, а Цянь Сюэсэнь попал в опалу. Работу по пилотируемой программе продолжил Ван Сидзи: как и советские коллеги, китайские инженеры из Восьмой академии параллельно проектировали спутник-фоторазведчик и одноместный корабль. Однако Цянь Сюэсэнь, возвращенный к работе в конце 1967 года, эти планы не одобрил: они «стимулировали индивидуальный героизм», что считалось «политически неправильным». Вскоре «китайскому Королёву» представили улучшенные проекты кораблей с числом мест от двух до пяти!

Корабль получил название «Шугуан» («Рассвет»), а его главным конструктором назначили Ту Шаньчэна. В 1968 году разработку перевели в 501-й Департамент системных проектов вновь образованной Китайской академии космических технологий CAST (China Academy of Space Technology). Для медико-биологической поддержки проекта 1 апреля 1968 года был сформирован Институт космической медицины и инженерных изысканий (507-й институт). Однако из-за отсутствия ресурсов работы были приостановлены на два года…

Запуск человека в космос должен был стать вторым шагом после выведения первого китайского спутника (на фото — подготовка космического аппарата «Дунханхун-1» и его ракеты-носителя «Чанчжен-1»). Источник: https://forum.nasaspaceflight.com/index.php?topic=50730.0

Проект реанимировали вскоре после успешного запуска первого китайского искусственного спутника Земли «Дунфанхун» («Алеет восток») 24 апреля 1970 года. Воодушевленное успехом, руководство страны одобрило продолжение работ по кораблю «Шугуан-1» (он же «Проект-714»), полноразмерный макет которого был показан 9 ноября 1970 года на внутрикитайской конференции по космосу.

«Шугуан-1» для выполнения восьмисуточного орбитального полёта с двумя космонавтами на борту весьма напоминал американский «Джемини»: также состоял из возвращаемого аппарата, тормозной двигательной установки и приборно-агрегатного модуля. Запуск должен был выполнять двухступенчатый носитель «Фэнбао-1» («Шторм-1») — модификация межконтинентальной ракеты «Дунфэн-5» («Ветер с востока — 5»). Первый запуск корабля в беспилотном варианте намечался на 1973 год, а с экипажем — на 1974 год.

Почему китайские ракетчики, которые, по мнению непосвященной публики, были взращены на советском опыте, выбрали американский прототип? Наблюдатели считают, что виной тому — отношения с СССР, безнадежно испорченные к тому времени. Никакого доступа к проектам советской космической техники у китайцев не было, а по «Джемини» имелся большой объём открытой научно-технической информации, в том числе результаты аэродинамических продувок возвращаемого аппарата.

В октябре 1970 года в условиях повышенной секретности начался процесс отбора кандидатов в космонавты. В качестве ориентира использовались доступные в открытой печати методики, выработанные по данной процедуре в СССР и США. К отбору допускались летчики-истребители с налетом не менее 300 часов, возрастом около 30 лет, ростом от 170 до 180 см и весом от 65 до 80 кг. Важным критерием отбора будущих китайских космонавтов считалась преданность идеям Мао и отсутствие репрессированных родственников. Первоначально к отбору были допущены 1840 летчиков, из которых выбрали 18 кандидатов в космонавты.

Так, по замыслу художника, мог выглядеть первый китайский корабль «Шугуан». Источник: https://warspot.ru/15897-bozhestvennyy-korabl

Хотя проектирование корабля на некоторых участках продвинулось, с самого начала «Проект-714» столкнулся с техническими и финансовыми проблемами, которые в те годы быстро преодолеть не имелось возможности. Кроме того, после запуска первого китайского спутника основные ресурсы были направлены на разработку спутника-фоторазведчика и новой баллистической ракеты увеличенной дальности, из-за чего с момента одобрения «Шугуан-1» фактически топтался на месте.

На судьбе проекта пагубно отразились не только технические и финансовые проблемы, но и политические пертурбации начала 1970-х, связанные с делом министра обороны маршала Линь Бяо, который поддерживал разработку, но был обвинен органами госбезопасности в подготовке госпереворота, бежал из страны и разбился на пассажирском самолёте в Монголии 13 сентября 1971 года…

Официального решения не было, но в мае 1972 года «Проект-714» был де-факто прекращён, а через два года прекратилась и работа над ракетой, на которой «Шугуан-1» должен был стартовать. Некоторое время от всей программы оставался лишь макет корабля, выполненный из дерева и картона, да и тот впоследствии был уничтожен.

Тем не менее проект, по-видимому, изначально обреченный на провал, оставил определённое наследие. По некоторым данным, научно-технический задел по кораблю был использован при создании спутника-фоторазведчика FSW, а методические наработки и полученные навыки применялись для формирования новой пилотируемой программы, первые намётки которой появились ещё в середине 1970-х годов.

Упоминания о ней зарубежные эксперты разглядели в китайской прессе на рубеже 1970—1980-х, где вроде бы появлялась информация о новом наборе в отряд космонавтов для полета на пилотируемом варианте FSW… Но и на этот раз ничего не получилось (а возможно, и не планировалось), и реальная пилотируемая программа КНР началась десятилетием позже.

Иллюстрации к репортажу об испытаниях высотного скафандра, опубликованные в прессе, западные эксперты принимали за доказательства подготовки китайских космонавтов к полету. Источник: https://www.go-taikonauts.com/images/newsletters_PDF/GoTaikonauts1.pdf

⇡#Параллельно с МКС

Учтя уроки «Шугуана», в этот раз Китай решил не полагаться на собственные силы целиком. К концу 1980-х годов отношения с СССР заметно потеплели, между двумя странами начали налаживаться торговые и научно-технические связи, в том числе и в космической сфере. Напротив, отношения с Западом охладели после событий на площади Тяньаньмэнь. Так созрели предпосылки для использования советского опыта в области разработки, производства и эксплуатации пилотируемых кораблей.

В основу технических решений «Шэньчжоу», создававшегося в рамках первого этапа упомянутого выше «Проекта-921», одобренного осенью 1992 года, легла компоновка «Союза». Китайский корабль также состоял из орбитального отсека, фарообразного спускаемого аппарата и приборно-агрегатного отсека. Однако из соображений имеющихся (и перспективных) технологий «Шэньчжоу» получился чуть крупнее и снаружи, и внутри. Орбитальный отсек превратился из почти сферического в цилиндрический и мог даже (на первых порах) использоваться в качестве автономного космического аппарата.

Несмотря на множественные заимствования (в части корабля, скафандров, двигательной установки системы аварийного спасения и стыковочных агрегатов), в официальной китайской прессе заявляется, что все разработки по пилотируемой программе проводились и проводятся внутри страны под руководством КПК.

Проектирование и наземная отработка «Шэньчжоу» заняли семь лет, первый беспилотный полёт состоялся в ноябре 1999 года. Затем с января 2001 по декабрь 2002 года были запущены ещё три беспилотных корабля, подготовившие выполнение первого этапа «Проекта-921»: 15 октября 2003 года космонавт Ян Ливэй совершил первый в истории страны космический полет на корабле «Шэньчжоу-5». Далее, шаг за шагом, КНР решила основные задачи первых двух этапов программы.

Запуском корабля «Шэньчжоу-11» к лаборатории «Тяньгун-2» завершился второй этап «Проекта-921». Фото «Синьхуа»

Этот процесс проходил параллельно с развитием проекта Международной космической станции (МКС), в котором так или иначе участвовало 16 государств (сейчас осталось 14 участников). Китай в это число изначально не входил «из-за отсутствия необходимого опыта, технологий и ресурсов». Однако по мере нечастых, но уверенных пилотируемых запусков вопрос о его участии в международной программе поднимался. В частности, вскоре после полёта «Шэньчжоу-5» Европейское космическое агентство (ЕКА) заявило, что не прочь пригласить на станцию Китайскую национальную аэрокосмическую администрацию CNSA (China National Aerospace Administration), а Италия даже согласилась на более тесное сотрудничество с Поднебесной в будущем.

Однозначно против выступали США, неоднократно обвинявшие китайцев в краже интеллектуальной собственности, новейших технологий в различных областях знаний и в распространении ракетных технологий, запрещенных международными договорами. Тем не менее идея привлечения Китая к работам даже в Америке имела сторонников. В частности, известный историк и аналитик космических программ Дуэйн Дэй (Dwayn A. Day) приводил доводы бывшего генерального директора компании MirCorp (ныне — фирма NanoRacks) Джеффри Манбера (Jeffrey Manber), предлагавшего скопировать модель взаимоотношений по типу треугольника «Вашингтон — Москва — Пекин» времён президентства Ричарда Никсона.

«Манбер предлагал «дружить с Китаем против России», поскольку у Китая на тот момент был космический потенциал, который США могли бы использовать, а США владели тем, что очень хотел бы получить Китай, — доступом к МКС, — отмечал Дуэйн Дей. — Такой вариант был бы в высшей степени символичен и престижен, подчеркивая, что Китай стал крупной космической державой, признанной равной другими космическими державами. [Манбер] предлагал взаимодействие с Китаем не только ради самого сотрудничества или улучшения отношений, но и для использования таких отношений в качестве рычага против русских».

Джеффри Манбер предлагал США вернуться к «деловым» отношениям с Китаем. Источник: https://nanoracks.com/team/jeffrey-manber/

В годы, когда судьба американских шаттлов была предрешена и единственным доступным средством доставки экипажей на МКС стали «Союзы», в пользу сотрудничества добавились новые аргументы. Участие Китая в программе могло снизить или вовсе устранить зависимость от России в доставке астронавтов на станцию, а его привлечение с последующим «замыканием» на МКС позволило бы высвободить американские ресурсы для возвращения на Луну.

Намечавшееся взаимодействие в гражданских проектах позволяло перейти от соперничества с Китаем к партнёрству. Кроме того, американцы не без основания считали, что увеличение затрат на пилотируемый космос соответственно снижает расходы КНР на стратегические ракеты, поскольку ресурсы на гражданские и военные проекты черпались из одних источников.

Наконец, Манбер полагал: «Возможность поворота США в сторону «Шэньчжоу» поможет смягчить поведение России в отношении МКС. Если у русских будет монополия на пилотируемые полеты, у них появится соблазн взвинтить цену на кресло. Китайский конкурент мог бы удержать их от этого». Ничего личного — просто бизнес!

Но этим намерениям не суждено было сбыться: политика в очередной раз победила здравый смысл. Кроме уже упоминавшихся аргументов, в вину Пекину поставили испытание противоспутниковой ракеты, уничтожившей в 2007 году устаревший китайский метеоспутник. Букет претензий вылился в «Поправку Вольфа», принятую Конгрессом в 2011 году и запрещающую правительственным учреждениям, включая NASA, сотрудничать с Китаем в космических проектах.

Поправка о Вольфа запрещает доступ Китая к американскому сегменту МКС. Фото NASA

Поправка Вольфа запрещает доступ Китая к американскому сегменту МКС. Фото NASA

Неясно, затормозило или ускорило это американское решение темпы создания китайской станции. С одной стороны, если бы Китай вошёл в программу МКС, ему пришлось бы отнимать ресурсы у национальной программы и передавать их в международный проект. С другой стороны, когда китайцы остались без шанса на использование западных технологий (за этим «специально подготовленные люди» следят очень тщательно), им пришлось изобретать всё (ну или почти всё) самим, что работы точно не ускоряло.

⇡#«Мир» с китайской спецификой

25 сентября 2010 года Госсовет страны санкционировал реализацию третьего этапа «Проекта-921». К моменту запуска станции, который планировался на 2016 год, предполагалось решить все задачи второго этапа программы. При этом выяснилось, что создание собственной орбитальной станции потребовало от Поднебесной огромной концентрации сил и ресурсов.

Опыт «Шугуана» и «Шэньчжоу» подтвердил древнюю мудрость о том, что не стоит изобретать велосипед, и китайцы положили в основу концептуальных и общих компоновочных решений советскую многомодульную станцию «Мир», строительство которой началось ещё в феврале 1986 года. Но, разумеется, «Тяньгун» (название осталось как у лабораторий, но без указания номера, хотя в ряде источников станцию называют «Тяньгун-3») предполагалось оснастить новейшими системами и оборудованием на современной элементной базе.

Исходя из возможностей самой мощной из разрабатываемых ракет-носителей, которой на тот момент был «Чанчжен-5» («Великий поход — 5»), станцию предполагалось строить из модулей стартовой массой 21-22 т на такой орбите, куда уже летали китайские корабли и экспериментальные лаборатории.

Макет ракеты-носителя «Чан Чжэн-5» с модулем «Тяньхэ». Источник: https://inf.news/en/aviation/4e5cb70f77b034d8adbfacdc4df88e86.html

Макет ракеты-носителя «Чанчжен-5» с модулем «Тяньхэ». Источник: https://inf.news/en/aviation/4e5cb70f77b034d8adbfacdc4df88e86.html

Основной модуль, носящий название «Тяньхэ» («Гармония неба и земли»), очень похож на базовый блок «Мира» — имеет длину 16,5 м, максимальный диаметр 4,2 м, стартовую массу 22,5 т и состоит из двух цилиндров разного диаметра, соединенных конической проставкой. В передней части — со стороны «малого диаметра» — расположен сферический узловой отсек с четырьмя портами, оснащенными андрогинно-периферийными агрегатами стыковки предположительно стандарта АПАС-89. Один агрегат — осевой, два — боковые и один — надирный (при полете станции в «орбитальной ориентации» смотрит на Землю); вместо «зенитного» установлен люк для выхода в открытый космос.

Интерьер модуля устроен по горизонтальному принципу и компоновкой напоминает железнодорожный вагон с центральным проходом; оборудование и системы гермоотсеков располагаются между покатой стенкой гермоотсека и вертикальными поверхностями стен, пола и потолка. Жилой объем «Тяньхэ» составляет 50 м³.

За узловым модулем расположен жилой отсек с местами для отдыха, сна и занятий физкультурой. Далее находится пост управления — мозг всего орбитального комплекса. Из него космонавты будут контролировать работу систем и процесс стыковки. В задней части к гермоотсеку примыкает негерметичный отсек двигательных установок ориентации и коррекции орбиты с баками компонентов топлива и агрегатами пневмогидросистемы. Сквозь него проходит герметичный лаз в хвостовой стыковочный порт, также оснащенный андрогинно-периферийным агрегатом стыковки.

Ряд систем и устройств (в частности, датчики, двигатели и гиродины системы стабилизации и ориентации) установлен снаружи основного модуля. На внешней поверхности размещены два больших ориентируемых «крыла» солнечных батарей, роботизированная рука-манипулятор, а также оптические блистеры для визуальных наблюдений Земли и космического пространства.

Устройство модуля «Тяньхэ». Источник: https://www.shymkent.info/space/chinese-spaceflight/chinese-space-station-core-module-tianhe/

В штатной конфигурации «Тяньхэ» будет работать с двумя пристыкованными научными модулям и двумя кораблями — грузовым и пилотируемым; при пересменках к ним может добавляться второй пилотируемый. Кроме функций управления комплексом, основной модуль может применяться для проведения ряда научных исследований и экспериментов. В нем смогут постоянно жить и работать три космонавта, а при сменах экипажей — все шестеро. Ресурс модуля рассчитан не менее чем на десять, а по некоторым данным — и на все пятнадцать лет.

Экспериментальные модули «Вэньтянь» («Вопрошение к небу») и «Мэнтянь» («Небо мечты»), входящие в состав комплекса, построены на основе лаборатории «Тяньгун-2» и унифицированы по базовым системам. Они предназначены для выполнения исследований в условиях микрогравитации в области биологии и биотехнологий, физики и материаловедения.

«Вэньтянь» оснащен резервным контуром управления, который будет задействован в случае проблем с системой управления «Тяньхэ», а «Мэнтянь» имеет специальный люк для перемещения научных грузов из герметичного объёма на наружную поверхность (экипажем либо с помощью манипулятора).

Всего на базовом и двух научных модулях предполагается разместить 16 стоек с экспериментальным оборудованием. Каждая стойка массой примерно полтонны имеет высоту 1,8 м, ширину 1 м и глубину 0,9 м. Часть научного оборудования расположена на наружной поверхности модулей, в том числе на негерметичных платформах.

Поскольку оборудованием для сближения оснащены только осевой и надирный порты узлового модуля, а также хвостовой порт, после выхода на орбиту научные модули будут сначала пристыковываться к переднему порту, а затем переноситься на боковые с помощью роботизированного манипулятора.

«Тяньхэ» — основной модуль (базовый блок) станции «Тяньгун» — в автономном полёте. Графика Джуниора Миранды

Масса каждого модуля около 20 т, длина 14,4 м, а максимальный диаметр 4,2 м. Общая масса станции «Тяньгун» с тремя состыкованными модулями, но без кораблей составит 66 т, а объем обитаемых отсеков — 110 м³. При полной комплектации масса комплекса может достигать 120 т, что сопоставимо с массой «Мира», но в три с половиной раза меньше, чем масса МКС.

Особой «фишкой» китайской станции будет автономный беспилотный астрономический модуль «Сюньтянь» («Небесный часовой») — по сути, некоторый аналог американского орбитального телескопа имени Хаббла. Предполагается оснастить его ультрафиолетовым телескопом ближнего диапазона и изучать с его помощью механизмы происхождения, эволюции и ускоренного расширения Вселенной.

По разрешающей способности телескоп будет сопоставим с «Хабблом», но поле зрения его гораздо шире: за 10 лет работы аппарат теоретически сможет отснять 40% небесной сферы. Комплект аппаратуры дополнят ещё четыре специализированных инструмента.

При необходимости «Сюньтянь» будет стыковаться со станцией для технического обслуживания или ремонта. Поскольку «Тяньгун» будет постоянно обитаемым, такое решение выглядит выгоднее эксплуатации «Хаббла», для ремонта которого приходилось снаряжать специальные миссии шаттлов.

Доставка аппаратуры и расходных материалов на станцию возлагается на грузовые корабли «Тяньчжоу» — аналоги российских автоматических «Прогрессов». Стартовая масса китайского грузовика около 13,5 т, из которых почти 7 т составляет полезная нагрузка. Часть топлива из двигательной установки корабля может быть на орбите перекачана в баки модуля «Тяньхэ» и использоваться для коррекции орбиты комплекса.

Станция «Тяньгун» в полном составе рядом с автономным свободнолетающим модулем-телескопом «Сюньтянь». Источник: https://forum.nasaspaceflight.com/index.php?topic=26876.260

Корабли спроектированы на основе лаборатории «Тяньгун-1», имеют длину 10,6 м и максимальный диаметр 3,35 м. Для их запуска используется новая китайская ракета-носитель среднего класса «Чанчжен-7». Лётные испытания грузовика начались 20 апреля 2017 года. В первом полете «Тяньчжоу-1» состыковался с лабораторией «Тяньгун-2» в автоматическом режиме.

⇡#Орбитальная стройка

С запуска основного блока началось реальное строительство китайской станции, которое планируется закончить к концу 2022 года переходом на режим постоянного обитания. Первоначальные планы сорваны (начать сборку предполагалось в 2016-м, или в 2017-м, ну или в 2019-м), прежде всего, из-за возникших технических сложностей и аварии нового носителя «Чанчжен-5», случившейся 2 июля 2017 года. Для того чтобы вернуть в строй тяжелую ракету (без нее запускать модули станции было нечем), требовалось провести по крайней мере три успешных пуска подряд. Китайцы провели четыре.

Итак, 29 апреля 2021 года на орбиту был выведен базовый блок «Тяньхэ», спустя месяц стартовал «Тяньчжоу-2». Грузовик летел по быстрой схеме и уже через восемь часов пристыковался к базовому блоку. Это не рекорд («Джемини-11» 12 сентября 1966 года состыковался со ступенью-мишенью «Аджена» чуть более чем за полтора часа, а «Союз МС-17» 14 октября 2020 года пришел к МКС через три с небольшим часа после старта), но гораздо быстрее, чем при двухсуточных схемах сближения.

В этом полете «Тяньчжоу-2» доставил на орбиту 160 укладок полезных грузов, в том числе скафандры для внекорабельной деятельности, запасы воды и пищи для трёхмесячной экспедиции, сжатый воздух, компьютеры, экспериментальное оборудование и множество других полезных вещей, а также топливо, которое он перекачает на «Тяньхэ».

График постройки китайской модульной станции «Тяньгун» до конца 2022 года. Источник: https://forum.nasaspaceflight.com/index.php?topic=26876.280

17 июня стартовал пилотируемый «Шэньчжоу-12» с тремя космонавтами. В сентябре на орбиту должен оправиться грузовой «Тяньчжоу-3», а в октябре — второй пилотируемый «Шэньчжоу-13». На март 2022 года намечается запуск «Тяньчжоу-4», на май — «Шэньчжоу-14». Научные модули «Вэньтянь» и «Мэнтянь» полетят в июне и сентябре 2022 года соответственно, следом за ними — «Тяньчжоу-5». И наконец, старт пилотируемого «Шэньчжоу-15» в ноябре 2022 года откроет этап постоянного присутствия китайских космонавтов на околоземной орбите, а станция будет введена в штатную эксплуатацию. Кстати, в этот момент в космосе будут одновременно находиться сразу шесть китайских космонавтов…

По мнению ряда экспертов, в целом орбитальный комплекс «Тяньгун» представляет собой хорошо продуманную и сбалансированную концепцию, базирующуюся на проверенных решениях станции «Мир» и современных китайских технологиях. При его проектировании и изготовлении китайцы применили принцип двойного резервирования. В 2018 году официально сообщалось, что в производстве находятся сразу два модуля «Тяньхэ» (второй — резервный, на случай неудачного запуска первого).

Таким образом, при необходимости число модулей комплекса может быть удвоено за счет изготовления резерва. Такие планы пока не одобрены, но материальная основа под ними есть. Если решение будет принято, тогда к осевому блоку узлового модуля «Тяньхэ» хвостовой частью будет пристыкован второй базовый блок. А уже на его узловой отсек причалят два научно-экспериментальных модуля. Помимо этого, в состав расширенного орбитального комплекса предполагается включить четыре внешние платформы для размещения крупных негерметичных полезных нагрузок.

Так может выглядеть следующий этап постройки китайской космической станции «Тяньгун» с двумя базовыми блоками и четырьмя экспериментальными модулями. Источник: https://twitter.com/SegerYu/status/1396106112265457664

⇡#Что получит Китай

На первый взгляд, китайская космическая программа, в том числе ее пилотируемая часть, развивается весьма неспешно. В самом деле: с момента решения о полномасштабной реализации «Проекта-921» до первого полёта китайского космонавта прошло 11 лет, до запуска экспериментальной лаборатории «Тяньгун-1» — 19 лет, а до начала строительства большой модульной орбитальной станции — 29 лет. Для сравнения: у Советского Союза путь до аналогичных достижений занял 2, 12 и 27 лет соответственно.

Ирония в том, что в нынешних условиях такое небыстрое движение вовсе не означает какого-то колоссального отставания. Каким бы ни было последнее, после постройки «Тяньгуна» в конце 2022 года (если сроки будут выдержаны), Китай окажется обладателем самой современной орбитальной станции, по своему потенциалу сравнимой с МКС. Более того, если в 2025 году эксплуатация последней прекратится (Россия уже предупредила о планируемом выходе из проекта), Китай вообще может оказаться — по крайней мере, на некоторое время — единственной страной с собственной станцией. Американцы планируют начать постройку своей окололунной станции не ранее 2024 года, а строительство российской орбитальной служебной станции РОСС случится не ранее 2025 года.

Возможный вид национальной российской орбитальной служебной станции РОСС. Источник: https://naukatehnika.com/rossijskaya-kosmicheskaya-stanciya-ross.html

Интересный момент: в отличие от предыдущих пилотируемых программ, Китай готов в некоторой степени интернационализировать «Тяньгун». В 2016 году с Организацией Объединенных Наций (ООН) был подписан «Меморандум о взаимопонимании по использованию китайской космической станции для международного сотрудничества», чтобы предоставить другим странам возможность проведения на «Тяньгуне» научных экспериментов. Управление по вопросам космического пространства ООН UNOOSA (United Nations Office for Outer Space Affairs) выбрало комплект из девяти опытов в области астрономии, физики жидкостей и горения в условиях микрогравитации, наук о Земле, космических технологий и космических наук о жизни. Оборудование для работ на борту китайской станции предоставили ученые Швейцарии и Польши, Германии и Индии, России и Бельгии, Италии и Кении, Японии и Мексики, Саудовской Аравии и Норвегии, Франции, Голландии и Бельгии, Перу и Испании.

В 2015 году Китай и Европа подписали соглашение о сотрудничестве в области пилотируемых космических полетов, в котором уточняется, что страны будут участвовать в программах подготовки космонавтов друг друга. По словам главного конструктора китайской пилотируемой программы Чжоу Цзяньпина, «мы уже плотно работаем с ЕКА и тренируем европейских астронавтов». В августе 2017 года Маттиас Маурер и Саманта Кристофоретти вместе с 16 китайскими космонавтами прошли 17-дневные тренировки по выживанию в акватории Бохайского залива Желтого моря близ города Яньтай в провинции Шаньдун.

Совместные морские тренировки астронавтов ЕКА и CNSA: Саманта Кристоферетти и Матиас Маурер (фото слева), Матиас Маузер Лю Бомин и Е Гуаньфу (фото справа). Фото ЕКА

Совместные морские тренировки астронавтов ЕКА и CNSA: Саманта Кристофоретти и Матиас Маурер (фото слева), Матиас Маурер, Лю Бомин и Е Гуаньфу (фото справа). Фото ЕКА

Источники: